Любимые мои

Как тесно вы легли, любимые мои,
На грудь сырой земли в полночный час.
Лишь крики журавлей над родиной моей
В дождливом октябре помянут вас.

Поплачь, душа, поплачь,уже отжил палач,
Истлел его кумач, уходит зло.
Но сколько вас, не счесть, зарытых там и здесь,
Тревожит нас под песнь колоколов!

Покорных, как овец, невинных, как невест,
Вели вас под свинец в ночную мреть.
Но также как Господь, отдавший кровь и плоть,
Вы отдали любовь за вашу смерть.

Любимые мои, слезами не залить,
Под землю не зарыть такую боль.
Уже зажглась в свечах великая печаль
И просит помолчать сама любовь...

Маленький Моцарт

Там за Дунаем майской порою,
Утром воскресным, сквозь солнечный лес,
Маленький Моцарт в алом камзоле
Ехал с отцом в королевский дворец.

Два музыканта открыли ворота,
Въехал во двор золотой экипаж,
И музыканта, как знатного лорда,
Встретил прелестный, воспитанный паж.

Но растянулся на скользком паркете
Маленький Моцарт и, словно в ответ,
Юной Марии Антуанетте
Он на ходу сочинил менуэт.

Хоть капельмейстер их встретил с улыбкой,
Все же сдержать восхищенья не мог.
Маленький Моцарт играет на скрипке!
Маленький Моцарт танцует, как Бог!

На клавесине сложнейшие темы
Моцарт исполнил, как виртуоз.
Ну а потом целовал королеву
И говорил, что влюбился всерьез.

Солнце погасло в лесу за горою
И экипаж уезжал из дворца,
Маленький Моцарт, в алом камзоле,
Сладко уснул на руках у отца.

Малышкино горе

Что ты хочешь, малышка,
Скажи нам, скажи,
Может добрую книжку,
Как все малыши?

Может ленту цветную
И краски с раскраской?
Может куклу большую
В чудесной коляске?

Может хочешь весной
Ездить в лодке по речке?
Может хочешь зимой
Слушать сказки у печки?

Ты как рыбка в воде
Загрустила не кстати
Ведь никто не в беде,
Живы тети и дяди.

Все в порядке, все тут,
Есть о чем веселиться,
Деда с бабой несут
Каждый вечер гостинцы.

Почему ж ты молчишь,
Не шумишь, не болтаешь?
Почему ты сидишь
И ни с кем не играешь?

Не смотри целый час
На оконную шторку.
Это трудно для нас
Видеть взрослым ребенка.

О желаньи заветном
Пожалуйста вспомни
И шепни незаметно –
Мы тут же исполним.

И серьёзно, как взрослый,
Она пожелала,
Чтобы больше не ссорились
Папа и мама.

Мария

Всех добрей была Мария,
Проще всех,
И шутить над ней любили
Сёстры все.
Звали: «Машка, добрый, толстый,
Наш Туту»,
А Господь ей строил мостик
На звезду.

У Марии были, были
Плоть и кровь.
Карие глаза, большие,
Как любовь.
И нежна была Мария
И чиста.
Все, кто видел, говорили:
Красота!

Как хотелось ей на свете
Жить, любя.
И, конечно, принца встретить
Для себя,
Чтоб её избранник милый
Мог сказать:
За тебя готов, Мария,
Жизнь отдать.

Но, увы, на свете принцев
Не нашлось.
Не пришлось душе влюбиться,
Не пришлось.
Если нет любви ответа,
Значит – смерть.
Значит, ей за тех, кто предал,
Умереть.

Но за то что полюбила
Нас всерьёз,
После смерти наступило
Время слёз.
И за то что нет здесь чести
Красоте,
Светлым плачем будут песни
О тебе.

Сентябрь 2005г

Моя единственная женщина

Уже полжизни позади,
Но я люблю тебя по-прежнему.
Прости меня, за все прости,
Моя единственная женщина.

Я был всегда во всем не прав
От жизни получал затрещины
Как ты могла терпеть мой нрав,
Моя единственная женщина?

Любовь - как сердце на двоих,
Я в муках понял эту истину.
Как часто я искал других,
Но приходил к тебе единственной.

Я слезы горькие твои
Все оплачу заботой бережной.
Не уходи, не уходи,
Моя единственная женщина.

Ведь я одну тебя люблю
За честь, преданность старинную.
За нежность кроткую твою,
За верность сердца лебединую.

Ну погляди, прошу тебя
С любовью, из под пряди свешенной,
Как смотришь, только на меня,
Моя единственная женщина.

Настенька

Самая весёлая, самая смешливая,
Озорная, милая, словно огонёк.
Как же победила ты смерть непобедимую?
Эту тайну скрыла ты в имени своём.

Настя, Настенька, дочка папина!
Смех весёлый всех оглушил.
Не смеши так маменьку,
Не смеши так братика,
Будь серьезнее,
Не смеши.

Как смеялась молодость! Юность как забавилась!
Колокольчик радостный в детском сердце жил.
Не хотелось Господу, чтобы Ты состарилась,
Смех Твой на семнадцати Он остановил.

Настя, больно как! – Пули жгучие
Но ещё больней – ржавый штык.
Не дразни их стонами – палачи измучились.
Будь серьёзнее –
Не дыши.

Тучи небо застили, и давно не видно нам,
Как живёшь Ты, милая, у себя в раю?
Ты прости нас, Настенька, что Тебя мы выдали,
Предали невинную молодость Твою.

Настя, Настенька, все мы каемся…
Чтобы больше зла не свершить,
Про папаню с маменькой,
Про сестрёнок с братиком
В сердце кровью нам
Напиши.

13 сентября 2005г.

На улице – лето

На улице – лето, зелёное лето
И птицы безумствуют в мире согретом,
И юность не спит до утра.
Вечерний туман на полях отдыхает
И, кажется, мир безмятежный не знает,
Как долго мы ждали тепла.

Зимой замерзали – и люди, и звери,
Все знали: зима – это та же потеря,
Все знали: без лета умрём.
Но лето приходит, а как же иначе?
В разгаре зима, замерзая и плача,
Мы всё-таки верим и ждём.

И нам не придётся за веру стыдиться,
Ушедшее лето опять возвратится,
Чтоб суд сотворить над зимой.
И будет для пашен весна воскресеньем
И людям озябшим тепло – утешеньем,
Всю землю согреет любовь.

На улице лето, а значит, сегодня
Мы с братьями вспомним про лето Господне,
Которое скоро придёт.
И нам не придётся, надежда, стыдиться.
Как лето и птицы – Господь возвратится
Ко всем, кто поверил и ждёт.

Май 2005г.

Наш храм

Посвящается 100-летию храма
Рождества Иоанна Предтечи.

Наш храм родной, надежды свет,
Души воскресшей знамя.
Сто долгих, трудных, горьких лет
Он прожил вместе с нами.
Сквозь старый Каинск век назад
На вечные мученья
Этапы гнал московский тракт
По улицам осенним.
Шли тяжко, увязая в грязь,
Но, подходя к собору,
Молились, истово крестясь,
Разбойники и воры.
И светом били купола
В тяжёлый мрак покоев,
Где одиноко умирал
Купец богатый, Шкроев.
Шептал жене купец Иван
В конце пути земного:
«Поставить нужно новый храм
В честь моего святого».
И умирая, повторял,
В тоске сердечной тая:
Поставь, родная, новый храм,
Спаси меня, родная!
Жена всем сердцем приняла
Его завет предсмертный
И всё, что было, отдала
На радость людям бедным.
И встала церковь над рекой
В семь куполов сияя,
Всем, претерпевшим скорбь и боль,
Спасенье возвещая.
Когда Макарий освятил
Чудесную обитель,
Её с небес благословил
Сам Иоанн Креститель.
Увы, недолго благовест
Пел небесам осанну.
Пришлось с народом тяжкий крест
Нести святому храму.
Случилась страшная беда,
В набат пробило время,
Народ отрёкся от Христа,
Поверил лести зверя.
И кровь невинных залила
Места любви и веры,
И полетели купола
Под ноги изуверов.
Храм замолчал, тая печаль,
Скрывая скорбь и стоны,
Когда плевали на алтарь,
Плясали на иконах.
Но и тогда, закрыт и нем,
Поруганный, убогий,
Всем существом забытых стен
Он говорил о Боге.
Устала ненависть, сошла,
Как лёд, водой в могилы.
Одна любовь не умерла,
Не потеряла силы.
Вздохнул наш храм и поднял крест
Среди снегов безверья.
И вновь заплакал благовест
О светлом воскресении.
Открыла церковь навсегда
Как сердце, людям двери.
Жива – и адовы врата
Её не одолели.
И снова храм, как херувим,
Вознёс молитвы к Богу,
И мы воскресли вместе с ним,
Нашли свою дорогу.

Читать далее.
Страницы:1, 2, 3, 4, 5