Зима - угрюмая старуха,
Стучаться будет в ворота.
И снова снега рассыпуха,
И ветра злая хрипота. Узором стянет стекла окон,
Рванет морозом напролом
И в мир, что из снежинок соткан,
Задышит форточками дом. И все же я люблю, как раньше,
Всю неизменность зимних сцен.
В ней нет к себе зовущей
фальши
Осенней подлости измен.
Вновь до капли истратилась где-то душа,
Окунувшись в тот мир, нескончаемо злой.
И пошла потихонечку, еле дыша,
Со слезой и протянутой робко рукой. Ей бросали, не глядя, презренье опять.
Очернили и плюнули прямо в нее.
Норовили больнее еще растоптать,
И втыкалось насмешки со злом острие.
И, казалось, что выхода больше уж нет.
Сквозь людскую пробиться нельзя пустоту,
Но вдруг кто-то с улыбкою, словно
рассвет,
Положил ей в ладонь свою доброту. И душа заискрилась, и в миг ожила,
И распалося черное это кольцо.
И она, не желая, добро отдала
Тем, кто плюнул недавно ей злобой в лицо.
Душа моя до ниточки раздета
По миру злому, бедная, бредет.
Ничьим теплом сердечным не согрета,
Ни помощи, ни ласки не найдет.
К закату вечер солнце клонит,
Бледнея, диск почти исчез.
И ложит темные
ладони
На снег холодный дальний лес. Опять в безмолвии небесном
Цепочка звездная горит.
На языке нам неизвестном
Ночь с тишиною говорит. И вот сошлись в едином целом
Земля со множеством светил,
И я на поле снежном белом
Величье мира ощутил.
Как всегда, когда сердце измученно стонет,
В светлом храме полей я чуть-чуть
постою.
Мне протянут они верховые ладони
И удержат, как прежде, опять на краю. Я напьюсь родниковою свежестью
воли,
Чем насыщена эта святая земля.
Мне не нужно заморской изнеженной доли.
Для чего мне чужие восход и заря?
В боль и кровь истерзали уже годы эти
Кто-то судит, а я осуждать не берусь,
Потому что дороже тебя нет на свете
Дорогая страдалица Русь.
Растворяло утро потихоньку
Светлого тумана седину,
Первый звук совсем еще
легонько
Ранил недотрогу – тишину. Свет зари оранжевый и чистый
Чуть впитала на траве роса,
В этот миг загадочный, искристый
Улыбнулись синью небеса. В горизонт лучами упираясь,
Выбиралось солнце в новый
день,
И все ближе к лесу прижималась
Оскорбленно пасмурная тень.
Опять тебе война приснилась,
Седой солдат и ветеран,
Земля стонала и дымилась
От тысячи смертельных ран. Ты помнишь долгий взрыв снаряда
И кровь, что брызнула из
вен,
Потом без памяти куда-то
Тебя везли в далекий плен. Тот плесневелый привкус хлеба
Забыть нельзя, хоть был бы рад,
И как вонзил в чужое небо
Печные трубы Бухенвальд. Как в переполненном бараке
Холодной ночью замерзал,
И лай обученной собаки,
Что к мерзлым нарам приковал.
Заколдована березовая дымка -
Тайна неизведанной глуши.
Где-то здесь качается былинка,
Сохраняя часть моей души. Чудятся мне песни древних россов,
Звон кольчуг, храп боевых коней.
В глубине среди веков – торосов
Видится чуть след времен-саней.
Я, наверно, с этим и родился.
Каждый раз мне слышится вдали,
Как лениво грузно отвалился
От сохи целинный пласт земли. Вновь по тропке поднебесной
Вдруг приходят тени давних дней.
Я горжусь, что я такой же русский,
Свой среди спустившихся теней. Заколдована березовая дымка -
Тайна неизведанной глуши.
Где-то здесь качается былинка,
Сохраняя часть моей души.
Я думал вновь не отзовется болью,
Что называла ты своей любовью
На веке затерявшейся в тиши,
Березовых, туманных перезвонах
И в ветровых, далеких перегонах,
И в облаках истерзанной души. Но все вернулось в день, когда не ждали
Мы памятью из прошлого украли
То, что сумели, как-то сберегли
Весенний запах снега на рассвете
И солнца луч в осиновом берете
И грустные, степные ковыли
Читателю.
Когда читатель есть, живем и мы
А без него и не родится слово
Душа поэта узником в груди
Погибла бы и не воскресла снова Как хорошо когда приходишь ты
С желаньем любить, а не обидеть
В глазах твоих небесной чистоты
Даешь возможность нам себя увидеть
Все ближе с каждой встречею с тобой
И откровенней и счастливей даже
На том пути, что дадена судьбой
Ты нужен нам и жизненно так важен.
Не закрывайте дверь, когда уйду.
Я к вам вернусь дождем и облаками
И легкой тенью в городском саду,
Травой зеленой повстречаюсь с вами. Я ветерком веселым пронесусь
По улицам, где шло, когда-то тело
И к вашим лицам нежно прикоснусь
С большою осторожностью, не смело.
Напомнит ночь звездою обо мне,
Что ярко вспыхнет и погаснет снова,
Но на оконном обветренном стекле
Сольются блики в нужное мне слово. Пусть не прервется замкнутый наш круг
Любви и веры с самого рожденья
Разрыв в цепи мой восстановит внук
Соединит разрозненные звенья.
Постели мне, печаль, свои простыни
Я прилягу на них погрустить
Понять снова легчайшего поступью
По ушедшему будет скользить Там на грани меж прошлым и нынешним
Остановится и замрет
То вчерашние не умышленно
Так настойчиво позовет Все туда, где за синими долями
Детство смотрит добравшись на тан
Где хмельными, веселыми маями
Юность в облаке дальних рябин
На мгновение в дни беззаботные
Окунулся и стало теплей
Жаль дороги бесповоротные
У невольницы жизни моей.
|
